Социально-психологические механизмы политического сознания избирателей

Дмитрий Позняк,
младший научный сотрудник
Института социальной и политической психологии
АПН Украины


Исследование социально-психологических механизмов сознания избирателей является одним из важнейших объектов исследований современной политической психологии. Всего во механизмами сознания большинство ученых понимает прежде всего механизмы активности, выбора, поведения граждан в политике и т.д. На уровне психологии упрочились и сосуществуют три основных теоретико-методологические подходы исследования социально-психологических механизмов политического сознания избирателей: социологический, социально-психологический и рационально-поведенческий. Каждый из них основывается на длительных экспериментальных исследованиях и акцентирует внимание на различных методологических подходах к анализу психологических процессов. Однако все они имеют и ощутимый "непсихологических привкус" поскольку разрабатываемые и изучались прежде всего в русле политической социологии и политологии. Поэтому исследователи акцентируют внимание лишь на наиболее очевидных, эксплицитный механизмах политического сознания избирателей, тогда как другие, более сложные для эмпирических исследований и теоретического обобщения, продолжают оставаться "terra incognita" смежных научных отраслей. Следует подчеркнуть настоятельную необходимость разработки соответствующих подходов прежде всего с позиции социально-политической психологии, необходимость наполнения динамики политических процессов глубинным психологическим содержанием.


Социологическая модель политического поведения избирателей хронологически является старейшей из представленных. Экспериментальное исследование проблемы механизмов политической сознательности избирателей было впервые предложено Чикагской социологической школой, где уже с тридцатых - сороковых годов ХХ века проводились прикладные научные исследования. Этим исследованием в определенной степени предшествовало изучение мотивов голосования в 20 - 30 годах прошлого века, в частности разведки А. Зигфрида, Ч. Мериама, Ф. Гознела, С. Райса и других ученых [5; 27]. Результатом этих трудов, вскоре поддержанных сотрудниками Мичиганского и Колумбийского университетов, стала так называемая социологическая теория голосования [25, 19, 26).

Основным механизмом политического сознания граждан сторонники этого направления считают механизм идентификации избирателей с референтными социальными группами - семьей, коллегами и т. п. Следовательно, поведение избирателей оказывается здесь существенно детерминированной самой социальной казнью, к которой они "заданы": так, предполагалось, что рабочий должен голосовать так же, как и другие рабочие, а владельцы средств производства преимущественно единодушны в политическом выборе в пределах своей социального слоя [ 25; 19]. Итак, ведущим фактором политической активности избирателей в пределах социологической модели признается формирование так называемого "Мы-образа" или так называемой "групповой идентичности" избирателя с референтной для него социальной группой. Такая групповая идентичность, по мнению сторонников направлении, и обусловливала окончательный политический выбор граждан.

Всего в рамках социологического подхода политическое сознание и поведение избирателей обусловлены их социальными характеристиками и характеристиками их ближайшего окружения. Поэтому следует отметить, что существенную роль в становлении социологической модели голосования сыграли теории первичных и вторичных групп Ч. Кули, формальных и неформальных групп Э. Мэйо, референтных групп и групп членства Г. Хаймен т.д. [3]. Указанные теории в целом сформировали теоретическую и методологическую базу для дальнейшей проверки их валидности в политической практике.

Одним из главных факторов участия граждан в выборах авторами социологической модели было признано давление на личность со стороны СМИ и референтных групп (семьи, коллег и т.п.) и стремление индивида к психологическому присоединения к большинству. Этот механизм дальше изучался в психологических теориях пропаганды, где он понимается как "bandwagon effect", который еще толкуют как "эффект победителя" или "эффект вагона с оркестром" [25, 19]. Механизм присоединения избирателей к большинству оказался одним из универсальных регуляторов политического сознания избирателей. В подтверждение этой мысли вспомним, что в большинстве демократических стран накануне выборов запрещено обнародование статистических данных рейтингов кандидатов и партий. Считается, в частности, что под влиянием выбору большинства граждан рядовой избиратель может изменить решение о своем голосования.

Нужно отметить, что модель политического взаимодействия, разработанная авторами социологической теории, de facto признавала ключевыми регуляторами избирательной активности граждан психологическую конформность и афиляцийни стремления, проявлялись, соответственно, в желании личности "быть, как все" (в пределах своей референтной социальной группы) и чувствовать психологическую поддержку со стороны единомышленников в социуме.

Важный вклад в социологический подход к политическому поведению было сделано американскими учеными С. Липсета и С. Рокканом, которые выделили четыре основных типа "расколов" в обществе, влияющие на политическое сознание граждан. Такими расколами оказались: центр - периферия, государство - церковь, город - село, владельцы - работники [26]. Как можно заметить, в этом исследовании авторы тесно подошли к анализу не только социологических, но и социально-психологических детерминант политического сознания граждан.

В этом контексте нужно отметить, что социологическая теория голосования стала первой эмпирически подтвержденной моделью политического поведения избирателей, однако решающей роли в группе этих исследований получило изучение внешней мотивации избирательной активности, тогда как индивидуально-психологические характеристики граждан оставались разработанными недостаточно. Кроме того, сами трансформационные процессы в обществе второй половины ХХ века привели к нарушению традиционной классовой структуры общества, что, очевидно, отразилось и на практической значимости социологической модели политического выбора.

Если социологический подход к анализу механизмов электорального поведения концентрировал внимание исследователей на внешний мотивации избирателей, то сторонники социально-психологической теории политического поведения сосредоточивались на исследовании глубинных психологических детерминант политической активности избирателей. В основу этой модели положена идея о том, что ведущим механизмом политической активности граждан оказывается механизм партийной или политической идентификации [20, 21]. Итак, в основу политического выбора возлагалась прежде всего идентификация гражданина с потенциальными объектами его выбора (политиками или партиями. Результатом партийной идентификации становилось, таким образом, формирование "Мы-образа" избирателей уже не с социальной группой, а с референтными для них кандидатами или партиями.

Первыми в политико-психологической практике действие этого механизма исследовали американские ученые А. Кемпбел и Ф. Конверс. В ходе длительных исследований авторы построили мотивационную модель американского избирателя, включавшая партийную идентификацию личности, специфику политических установок политика или партии и партийную принадлежность кандидата. Поэтому исследователи создали трехкомпонентную модель политического поведения избирателей, в основу которой положили механизм партийной идентификации, отношение избирателей к политическим платформ кандидатов и их персоналий т.д. [20, 21].

По мнению А. Кэмпбелла, политический выбор граждан детерминируется взаимодействием трех вариаций социальных установок. Главнейшую роль среди них играет партийная идентификация индивида как ключевой фактор электоральной активности граждан, тогда как следующие установки - так называемое "отношение избирателя к событиям дня" (то есть до выборов в целом) и чувства, которые граждане чувствуют относительно кандидатов, относительно быстрыми характеристиками. Очевидно, что идентификация избирателей, как наиболее устойчивое из перечисленных факторов влияет на два других регуляторы электорального выбора.

Среди других важных регуляторов политического сознания и поведения избирателей следует отметить политическую веру [20] и чувство гражданского долга [21]. Было установлено, что эти механизмы играют существенную роль в политической активности избирателей, образуя диссонанс между субъективно значимыми установками в случае решения об отказе от участия в голосовании.

Исследованиям в рамках социально-психологической теории голосования предшествовали многочисленные научные исследования под другими углами зрения. Данное направление, таким образом, следует рассматривать в контексте других научных изысканий, включая и те, которые прямо не касаются политической сферы. Такая логика позволяет сохранить целостность и понятность методологической основы социально-психологической модели взаимодействия индивида в политике.

Так, исследование динамики формирования идентификации (в том числе и политической) был разработан в когнитивной психологии в пределах теорий социальной идентичности и самокатегоризации [29; 8]. Ведущим фактором формирования идентификации личности в обеих теориях был определен механизм социальной категоризации.

В современной когнитивной психологии не существует единой точки зрения относительно функционального содержания этого механизма. Исследователи рассматривают его как средство достижения социальной идентичности и позитивной самооценки (Tajfel, 1982); индивидуальное знание субъекта о групповой принадлежности (Bartels, 2000; Doise, 1973); результат самосприймання (рефлексии) личности (Turner, 1981; 1990), средство валидизации собственных знаний и повышения субъективной уверенности (Festinger, 1957; Андреева, 1978); средство "истинного" отражение реальности (Брунер, 1977), механизм поиска защиты от враждебного социального окружения, избегание чувства ответственности (Rotter, 1972; Фромм, 1989 ) и т.д.

Вместе с тем, большинство исследователей приходит к мысли, что ведущая роль механизма социальной категоризации состоит в упрощении процесса социального восприятия путем классификации социальных субъектов по определенным общими характеристиками [14]. Таким образом, например, все политики могут категоризуватися избирателями за их политическими чертами ("левый" - "правый"), личностными качествами ("хороший" - "плохой") и т.д. Было также установлено, что благодаря механизму категоризации субъекты взаимодействия относятся гражданами прежде всего к кластеров "ин" - или "аут-групп" [8].

В сфере когнитивной психологии было исследовано и другие социально-психологические механизмы, которые активизируются в процессе политического взаимодействия. Отметим прежде изучения социальной установки, механизмов казуальной атрибуции, механизмов и эффектов стереотипизации, межличностной и межгрупповых аттракции, межгруппового сравнения т.д.

Дальнейшие исследования способствовали определению имплицитных, более "скрытых" социально-психологических механизмов, которые предопределяют политическую активность избирателей. Важным фактором здесь было признано фактор субъективной оценки гражданами самих выборов. "Расщепление" общего фактора "оценки" позволило установить другие критерии отношения граждан к выборам, а именно: определение "масштабы" выборов; оценка их значения для субъекта голосования (избирателя) (Tannenbaum, 1956); так называемая "интенсивность" как сила эмоциональной реакции, вызванной объектом голосования (партией или кандидатом) (Stouffer et.al., 1950), "уверенность" в собственном отношении к избирательному процессу в целом и объекта голосования частности (Krosnick and Schuman, 1988); " важность "как степень понимания избирателем глубины проблем, возвышающиеся в ходе голосования (Tourangeau, 1989) и др.

В исследовании проблемы формирования отношения избирателя к потенциальным объектам голосования стоит упомянуть и роль так называемого аффективно-когнитивного конструкта, предложенный С. Розенбергом. По мнению исследователя, этот компонент политических наставлений личности является тем глубинным конструктом, что обусловливает соотношение между эмоциональным восприятием индивида объектов голосования и рациональной оценке их качеств, а, следовательно, значительной мере обуславливает осмысленность или эффективность выбора [28]. Добавим, что существенная роль в процессе оценки избирателями политиков и кандидатов здесь отводится механизма рефлексии, что может пониматься в этом контексте как способность избирателей стать в "рефлексивно позицию" политика, оценить его самого и других "его же глазами", определить вероятную мотивацию его поведения .

Тогда как в упомянутых исследованиях внимание ученых концентрировалось на механизмах формирования политической идентичности, другая группа научных исследований посвящена прежде механизмам защиты "Я-образа" избирателей в политике. Известно, что такой подход к пониманию проблемы началась в теории защитных механизмов З. и А. Фрейдов. Эмпирическое воплощение этой теории позволило выделить основные социально-психологические механизмы защитного характера, которые играют существенную роль и в защите идентичности человека, в том числе и в политике [2]. Среди них особенно важными для политического взаимодействия оказываются механизмы проекции, вымещение, изоляции, отождествление, рационализации, эскапизма, компенсации, переноса и другие [16; 2]. Как отмечает российский психолог Ю. Захарова, соответствующие механизмы актуализируются при возникновении угрозы внутренней идентичности лица, рефлексуеться субъектом [9]. Добавим, что роль этих механизмов возрастает именно в политической взаимодействия, где избиратели, по выражению Э. Ериксона, постоянно испытывают "угрозу идентичности". Таким образом, ведущей функцией приведенных механизмов оказывается поддержка позитивного "Я-образа" субъекта в социальном взаимодействии, которое достигается с помощью трансформации образа угрозы и враждебных субъектов, воспринимаются.

Были исследованы и другие механизмы защиты идентичности субъекта в социально-политической взаимодействия. Так, Ф. Перлз выделял механизм ретрорефлексии, обуславливающий сдвиг собственного "Я" индивида в обратную сторону путем формирования "отношение к самому себе как к постороннему объекту. М. Кляйн выделяла механизм проективной идентификации, который предопределяет влияние субъекта на других участников взаимодействия с целью их переживания аналогичных образов. Автор эмоциональным теории личности Г. С. Салливан в основу потери человеком самоидентификации возлагал механизм диссоциации, когда индивид буквально теряет связь с собой и характеризует себя как "Я - Не-Я". Механизмам деперсонализации личности посвящены исследования Дж. Тернера, М. ХОГА, П. Оукс. Другие ученые доказывают, что в основе процесса деперсонализации личности следует рассматривать механизм психологической конформности [Turner, 1987].

Более полувековая "монополия" психоаналитических исследований механизмов защиты "Я-образа" личности была в середине ХХ века возбуждено сторонниками когнитивной психологии. Здесь исследование механизмов защиты политической идентичности происходит прежде всего в группе теорий когнитивной равновесия (Ф. Хайдер, Л. Фестингер, Ч. Осгуд и другие). Если руководствоваться позицией этих исследований, то диссонанс "Я-образа" предопределяется прежде противоречиями между системой политических установок субъекта или между уже существующей и новой информацией. Для достижения согласованности между установками или уменьшение потенциальной угрозы новой информации могут привлекаться определенные механизмы: селективное восприятие, каузальная атрибуция, самокатегоризация, самовиправдовування т.д. Психологический смысл этой группы механизмов состоит в защите самосознания субъекта путем изменения отношения субъекта восприятия к информации или людей, которые воспринимаются.

В современной социально-политической психологии продолжается изучение и так называемых групповых защитных механизмов, которые рассматриваются исследователями как средства соблюдения "целостности" субъективного образа референтной для лица ин-группы. Тогда как роль "личностных" защитных механизмов направлена на поддержку "Я-образа" субъекта, групповые защитные механизмы рассматриваются здесь как средства соблюдения позитивного "Мы-образа" ин-группы. Под защитой "Мы-образа" исследователи понимают прежде соблюдения "Я-образа" субъекта как члена определенной социальной группы при угрозе его социальной идентичности во взаимодействии с членами аут-групп [17]. Эмпирически исследованы механизмы защиты "Мы-образа", в частности, ингруповий фаворитизм и аутгрупова дискриминация, социальная стереотип, екстернального атрибуция т.д. [8; 17]. Доказано значимую роль этих механизмов и в политической взаимодействия.

Обобщая анализ доработку социально-психологической теории, отметим, что соответствующие исследования можно разделить на две основные группы. В рамках первой продолжается исследование механизмов политической идентификации (формирование политического "Я-образа"), тогда как ведущие разведки второй группы посвящены механизмам защиты идентичности избирателей ("Я" - и "Мы-образа") в политической взаимодействия. Психологический анализ соответствующих механизмов происходит прежде всего в парадигмах психоанализа и когнитивизму.

Следующим парадигмальный направлением, позволил под другим углом зрения взглянуть на проблему механизмов поведения избирателей, оказалась теория рационального выбора ("rational choice theory") как синтез психологических, социологических и экономических подходов к исследованию человеческого поведения. За последние десятилетия сфера этих исследований значительно расширилась, а сам он приобретает все больший вес как универсальный теоретический подход к изучению различных сторон общественно-политической жизни. В рамках предложенной теории индивид целом рассматривается как "максимизатор выгоды", который направляет свое поведение в соответствии с возможного увеличения морального и материального благосостояния.

По модели рационального выбора, участники политического взаимодействия a priori стремятся к максимальной реализации индивидуальных интересов. Эти интересы (цели) могут, в свою очередь, быть самоценен (терминальными) или инструментальными. Если первые являются личностными и асоциальными и часто не осознаются личностью, то инструментальные цели - социальные и всегда рефлексовани: они несут в себе такие стремления личности, как уважение, популярность, которые могут быть получены в результате оценки индивида другими людьми как субъекта голосования [7 . Поэтому в модели рационального выбора политическая активность субъекта рассматривается как что, с одной стороны, направлена на получение максимальной материальной выгоды, а с другой - ориентирована на достижение значимого социального одобрения.

Для лучшего понимания социально-психологической сущности теории воспользуемся выражению одного из ее предтеч, а именно Э. Даунс, который подчеркивал, что "каждый разумный человек принимает решение относительно голосования так же, как и все другие решения: если доход превышает расходы, человек голосует, если нет - удерживается "[22]. Электоральное поведение в этом случае укладывается в формулу

R = PB - C + D,

где R - прибыль от участия избирателя в голосовании, В - разница между выгодой вследствие избрания того или иного кандидата, Р - вероятность того, что конкретный голос будет решающим для хода выборов, С - затраты избирателя и D - другие выгоды от участия в избирательном процессе (угощение, подарки, удовлетворение от выполнения гражданского долга и т.п.). В случае, если R является положительным, то человек принимает решение об участии в голосовании, если R оказывается отрицательным, избиратель решает не участвовать в выборах. Большинство исследователей приходят к мысли, что такая модель срабатывает даже если избиратель не осознает самой логики процесса.

Близкой к указанной модели оказывается и концепция электоральной взаимодействия американских исследователей Д. Грина и Р. Шакара, которая детерминирует электоральную поведение социально-психологическими факторами, предыдущим опытом, пользой от волеизъявления, установками других субъектов т.д. [24].

По мнению сторонников модели рационального поведения, факторами, которые обусловливают политическую активность избирателей, становятся преимущественно субъективная значимость победы конкретного кандидата, "цена" голосования (умственные и временные затраты на сбор информации), представление о важности политического участия и т.д. [22]. Одновременно, с точки зрения социально-политической психологии, такой анализ проблемы следует определить как довольно поверхностный. Психологический анализ проблемы выводит на первый план среди мотивов политической активности прежде причины психологического характера: уровень политического доверия избирателей, наличие "социального оптимизма", ощущение раскаяния за неголосование (политический абсентеизм) как диссонанса между потребностью и нежеланием голосовать т.д.

В модели рационального выбора индивид должен осознавать как собственную субъектность (как субъекта выбора, ведущего актера политического взаимодействия) и обьектнисть, что обусловлено "заданность" поведения избирателей общественными рамками, осознанием себя как объектов манипулирования другими т.д. При таком подходе на первый план в политическом поведении выходит рефлексивность характера принятия решения личностью. Очевидно, что в процессе определения личностного смысла собственной избирательной интенции индивидом рефлексуеться отношение к себе (или к своей социальной группы) со стороны политиков - объектов выбора граждан. Таким образом, сама политическая и электоральное поведение избирателей оказывается существенным образом детерминированной осознаваемом избирателями отношениями к ним со стороны объектов голосования (кандидатов) [1]. Примечательно, что основным мотивом деятельности политиков, определяемой избиратели, является стремление к максимизации собственных шансов на переизбрание, а не желание служить общественному благу [15].

Дальнейшие исследования в рамках теории рационального выбора позволили определить ряд других социально-психологических механизмов политического сознания граждан. Согласно взглядам представителей этого направления, ключевым механизмом здесь проявляется эгоцентризм граждан, рассматривают выборы как инструмент для достижения личных целей. Среди других механизмов следует выделить механизм психологической солидарности как фактор, способствующий голосованию индивида в обмен на дружественное отношение и эмоциональное одобрение референтных для него лиц [7].

Согласно теории "ретроспективного голосования" М. Файорины, основным фактором, обусловливающим политическую активность индивида, оказывается его субъективное восприятие ситуации. Путем такого субъективного оценивания ситуации избиратель определяет, стоит ли ему голосовать за действующего политика, или лучше "изменить" его на более перспективного кандидата [23]. Подобным образом мотивируют политическое поведение избирателей и американские исследователи К. Родерикс и Д. Риверз, которые считают, что избиратели в своем поведении в целом более "дальновидные", чем "близорукие" и склонны к оценке динамики экономической ситуации в определении своего политического выбора [11] . Как отмечает отечественный социолог А. Вишняк, в процессе принятия избирателем решением ему "совсем не обязательно хорошо разбираться в экономических программах или политике партий и кандидатов. Чтобы сделать свой выбор в пользу действующей власти или оппозиционных политических сил, избирателю достаточно оценить, улучшились его условия жизни за годы правления определенной партии и главы исполнительной власти, или нет "[6].

Ряд других моделей предопределяет политическую активность избирателей потребностями в самоутверждении и осознании собственной социальной значимости. Так авторы модели "доминирования поведенческих наставлений" в политическом поведении С. Вольфингер и С. Розенстоун считают, что избиратели получают положительную удовлетворенность от выполнения акта голосования путем укрепления своих субъективных связей с политической системой. Другой американский исследователь, Т. МОО, изучая феномен рационального поведения, отмечал, что люди отличаются прежде всего за своим субъективным восприятием эффективности и целей, которые они возлагают. Следовательно, ведущими механизмами, которые предопределяют поведение избирателей, здесь проявляются уровень самооценки личности (определение степени значимости собственного поведения) и интенция солидарности (стремление к эмоциональному одобрения значимыми другими).

Как некую противоположность рационально-поведенческой теории американские исследователи С. Розенберг и П. Маккаферти предложили модификацию концепции так называемого "иррационального выбора". Авторы установили, что динамика политического участия избирателей находится в прямой зависимости от значимости избирательного института. Таким образом, участие граждан в президентской кампании обычно оказывается выше, чем во время выборов в местные органы власти [28]. Отметим, что эта точка зрения в значительной степени перекликается с теорией "волн и спадов" политической активности А. Кэмпбелла [21, с. 397 - 418].

Подобная модель срабатывает и в европейском политическом поле. Так, немецкий исследователь Р. Динкель заметил, что партии, которые выигрывали национальные выборы, обычно проигрывали местные. Такой парадокс он объяснял "демобилизацией" избирателей через уверенность в победе партии, выигравшей гонку, и невидчуттям необходимости собственного голоса.

Под определенным углом зрения такой феномен исследовался и в отечественной политико-психологической теории. Так, ряд исследователей прослеживает корреляцию между "концентрированность" избирателей на значимых для них аспектах голосования, как, например, во время выборов народных депутатов, и "расслабленность" в выборе депутатов в местные ветвей власти. Здесь психологи встречаются с своеобразным парадоксом "диффузии идентичности", когда избиратели могут голосовать за кандидатов или партии, стоящие на антагонистических идеологических позициях. С точки же рационально-поведенческой теории этот парадокс понимается не как проблема идентичности, а скорее как "демобилизация" избирателей, меньше мотивированность в самом голосовании по второму списку и его дальнейших результатах.

Значительным вкладом в понимание проблемы социально-психологических механизмов электорального поведения избирателей оказалась теория американского экономиста и социолога, лауреата Нобелевской премии Г. Бекера. В основе его модели поведения лежит идея о том, что мир состоит из индивидов, которые максимизируют свой потенциальный выгоду. Эти индивиды, чьи возможности ограничены лишь несколькими факторами (общим количеством кандидатов, наличием времени и т.п.) взаимодействуют на политическом рынке. Согласно этому исследователь предполагает, что основным мотивом любой личностной деятельности является индивидуальная выгода или так называемый психологический эгоизм. Согласно авторской концепции "общественно значимого выбора" процесс "избрание", по Г. Бекером, мыслится как рефлексивное и рациональное осмысление индивидом личностно значимых преимуществ и недостатков ситуации согласно собственному представление о возможных последствиях голосования или неголосования.

В трудах другого экономиста и социолога, Дж. Бьюкенена, политический и электоральный выбор рассматривается сквозь призму "заданных" основных корыстных актеров, взаимодействующих в политическом поле. Дж. Бьюкенен предполагает, что в основе деятельности как избирателей, так и политиков лежит стремление к максимизации собственных интересов, а не альтруистические стремления к достижению общественного блага.

Исследование механизмов сознания избирателей в отечественной социально-политической психологии

Хотя отечественные научные исследования проблемы начались лишь с середины 90-х годов, следует отметить, что все они имеют под собой основательный методологический фундамент в виде предыдущих доработок украинских и российских психологов. Так, комплексной теорией исследования психологических мотивов социального взаимодействия следует считать теорию наставлений Д. Узнадзе, продолжающаяся А. Надирашвили, А. Асмолов, В. Ядова и другими [18]. Согласно этой теории, установки (в том числе и политические) определяются как целостно-личностные состояния готовности, склонности человека к определенным действиям, как "целостные отображения, на основе которых, в зависимости от условий, может возникнуть или созерцательное, или действенное отражение" [ 12]. В теории наставлений было выделено несколько системообразующих психологических механизмов, которые опосредствуют социальное взаимодействие, а именно: селекции, фильтрации, сенсибилизации, подавления, рационализации т.д. [4, 18]. Таким образом, сами психологические наставления стоит, в этом контексте, понимать прежде всего как диспозицию определенных психологических механизмов, регулирующих деятельность в соответствии с заданной мотивам направленности.

Новейшие исследования в рамках украинской и российской социальной психологии подтверждают ключевую роль уже изученных социально-психологических механизмов электорального поведения в условиях постсоветской многопартийности и доказывают существование новых субъективных и объективных факторов, которые предопределяют электоральную активность или равнодушие отечественного электората. Следует отметить, что подавляющее большинство исследователей сосредоточивает внимание прежде всего на личности политического лидера, тем самым, очевидно, возвращаясь к теории партийной идентификации и концепции харизматического лидера М. Вебера. Так, некоторые ученые толкуют отношение избирателя к кандидату как идентификацию с политиком или партией, в дальнейшем подкрепляется механизмами политической рационализации, которые "генерируются" в поддержку первого суждения.

Другие исследователи рассматривают глубинное регуляторы поведения личности в политике. Так, в концепции Д. Леонтьева процесс "выбора" (в том числе и объекта голосования) рассматривается как селекция личностно значимых альтернатив, относящихся к категории личностного смысла индивида. Согласно этому, выбор, как реализация личностного смысла, реализуется посредством двух психологических механизмов: эмоциональной индикации (эмоциональной окраски объекта выбора) и трансформации образа (устойчивых особенностей структурирования личностью целостной картины мира) [12].

В. Казмиренко выделяет четыре типа характера политического выбора личности: рациональный выбор как ожидаемая ценность возможных вариантов выбора, умственное выбор как понимание последствий и перспектив выбора, интуитивный выбор из недостаточной степенью усвидомлюваности целей и последствий выбора и эмоциональный выбор как опора на те эмоциональные состояния, сопровождают процесс выбора [10]. Очевидно, что при усвидомлювання и осуществления каждого из этих типов политического выбора активизируются и соответствующие социально-психологические механизмы сознания избирателей.

Среди главных психологических механизмов социального взаимодействия Г. Андреева рассматривает механизмы категоризации, благодаря которому любая новая информация классифицируется - сравнивается с имеющейся субъективной системой когнитивных конструктов и буквально "встает под уже существующие стереотипы. На основе категоризации объектов политического выбора впоследствии происходит идентификация субъекта с возможными объектами собственного выбора [4].

Г. Голосов считает социологические и социально-психологические теории электорального поведения наиболее дееспособными теориями, объясняющих механизмы поведения граждан в отечественной политике. Поэтому внимание исследователя сосредоточивается главным образом на механизмах политической идентификации и присоединение к большинству [7]. Ведущая роль этих механизмов, как отмечалось, состоит в формировании политического "Я-образа" субъекта и желаемого "Мы-образа" путем идентификации с значимым политиком или кандидатом.

Политический психолог А. Лабковська анализирует роль внешней и внутренней мотивации в процессе политической активности избирателей. В контексте внутренней мотивации автор анализирует политическую идентификацию, активность, веру граждан и т.д. Под внешней мотивацией исследовательница рассматривает влияние политической рекламы, деятельность "продуцентов социального влияния", эффект присоединения к большинству и законодательное регулирование выборов. Значимыми регуляторами политического поведения индивида автор считает также механизмы стереотипизации и рационализации [11]. Заметим, что основная роль этих механизмов отводится защите "Я-образа" избирателей.

В исследованиях последних лет предпринимаются попытки проследить механизмы взаимодействия политиков или кандидатов и избирателей в пределах когнитивных схем "пространства", "рынка", "соревнования", "игры" и т.п. Очевидно, что такой подход требует расширения традиционного понимания социально-психологических механизмов политического сознания субъектов интеракции. Так, известный российский политолог М. Ильин настаивает на существовании нескольких "слоев" модели политического взаимодействия. Первый (верхний) уровень состоит из наставлений и ориентаций граждан; второй уровень представляет собой идейно-политические позиции актеров-посредников (партий, избирательных объединений и т.п.); третий уровень состоит из диспозиций актеров по властных отношений. Такая трехкомпонентная Диспозиционная модель поведения индивида в политике фактически кладет в ее основу значимые рефлексивные социальные регуляторы.

Е. Мелешкина считает, что политическое пространство, эта сложная социально-психологическая категория, должен рассматриваться как место концентрации предложений политиков (в виде политических диспозиций и идентичностей) и спроса избирателей (как совокупности политических наставлений и предпочтениями) [13]. Как видно, ведущая роль в осуществлении политического выбора субъекта здесь также отводится механизмам рефлексии.

В теории политической коммуникации А. Малакановои выделяются когнитивные схемы сознания избирателей, делятся на два основных типа: "схема Я" и "схема Другого". С помощью таких рефлексивных схем происходят, по мнению исследовательницы, процессы категоризации, сравнения и идентификации граждан с объектами выбора. Такой процесс, как считает автор, осуществляется параллельно с построением избирателями субъективного образа желаемого политика.

Експектацийна теория электорального поведения С. Баранова детерминирует политический выбор личности структурой психологических ожиданий граждан, которые делятся на долговременные (стратегические), среднесрочные (от 2 - 3 до 20 - 30 лет) и кратковременные. В зависимости от ситуации, каждый из этих мотивов может сыграть решающую роль в процессе голосования. Предполагаем, что ключевая роль в моделировании таких експектаций зависит от рефлексивных способностей индивида, способности к антиципации поведения и отношения к себе "значимых других".

Обобщая рассмотрение социально-психологических механизмов политического сознания избирателей, отметим, что все три рассмотренные модели по-разному понимают особенности политической активности электората. Тогда как социально-психологическая теория, например, ведущими регуляторами политической активности видит механизмы так называемого "эмоционального" характера, рационально-поведенческая теория концентрируется прежде всего на когнитивных регуляторах политической активности. Поэтому в основу этих моделей целом кладутся и различные механизмы участия граждан в политике. Расходящимся часто оказывается также понимание одного и того же механизма в различных теориях: да, механизм идентификации может рассматриваться с позиций присоединения к референтной группы (социологическая теория) или отождествления со значимым политиком или партией (социально-психологическая теория.

Вместе представляется возможным определить и "универсальные" регуляторы политического сознания избирателей: такими, как нам кажется, является, в первую очередь, механизмы идентификации (прежде политической), присоединение к большинству, конформности, социальной категоризации и т.д. В контексте отечественных политических реалий важными социально-психологическими механизмами, способными повысить электоральную активность граждан, есть механизмы, направленные на воспроизведение избирателями субъективного образа "идеального будущего". Среди них нужно отметить политический оптимизм, веру, чувство гражданского долга и т.д.

В условиях доминирующего, по выражению Г. Дилигенського, "стихийно-рационального" типа политического сознания отечественного электората, несколько меньшую роль могут играть механизмы рациональной оценки гражданами политической ситуации и ее дальнейшего течения. В таком понимании сам рациональный выбор, по нашему мнению, является, скорее, рационально-интуитивным, тогда как в странах западных демократий прагматическое (рационально-поведенческое) голосование является основой политической активности граждан.

Такой анализ проблемы концентрирует дальнейшую внимание прежде всего на определении тех механизмов, "работающих" в современном украинском политическом пространстве. Эти исследования имеют не только существенную теоретически (чисто научной) ценность, но и важное практическое значение. Учета социально-психологических механизмов политического сознания избирателей предоставит, в первую очередь, возможность повысить избирательную активность граждан, осознать основные потребности и стремления украинского избирателя.

Литература:

1. Абульханова-Славская К. А, Гордиенко Е. В. Представление личности об отношении к ней значимых других / / Психологический журнал, 2001, том 22, № 5. - С. 38 - 47.

2. Адорно Т. Исследование авторитарной личности. - М.: Академия исследований культуры, 2001. - 416 с.

3. Андреева Г. М. Психология социальной познания: Учеб. пособие для студ. психол. и педагогических спец. вузов. - 2.изд, перераб. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 288 с.

4. Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская, Л. А. Современная социальная психология на Западе (теоретические направления). - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978, 271 с.

5. Бурлацкий Ф. М., Галкин А. А. Современный Левиафан: Очерки ПОЛИТИЧЕСКОЙ социологии капитализма. - М.: Мысль, 1985. - 384 с.

6. Вишняк А. И. Электоральная социология: история, теории, методы: Автореферат дис. докт. соц. наук. - K., 2001.

7. Голосов Г. В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов / / Полис, 1997, № 4, с. 44-56.

8. Гулевич О. А., Онучин А. Н. изучению эффектов межгруппового восприятия / / Вопросы психологии, 2002, № 3 .- с. 132 - 145.

9. Захарова Ю. Б. О моделях психологической защиты на уровне межгруппового взаимодействия / / Вестн. Моск. Ун-та. Сэр. 14. - Психология, 1991, № 3. - С. 11 - 17.

10. Казмиренко В. П. Ведущие понятия и вопросы теоретического обоснования психологической феноменологии выбора / / Устный доклад на годовом отчете Института социальной и политической психологии АПН Украины, 2002 г.

11. Лабковская Е. Б. Психологические детерминанты поведения избирателей в ситуации Политических выборов: Автореф. дис. канд. психол. наук: 19.00.05. - СПб, 1996. - 21 с.

12. Леонтьев Д. А. Психология смысла: Природа, структура и динамика смысловой реальности. - М.: Смысл, 1999. - 486 с. - (Фундаментальная психология.

13. Мелешкина Е. Ю. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политическом пространства / / Социологические исследования, 1998. - № 4, с. 94-98.

14. Перспективы СОЦИАЛЬНОЙ психологии / Пер. с англ. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - 688 с. (Серия "Мир психологии".

15. Фармер М. Рациональный выбор: теория и практика. / / Полис - Политические исследования, 1994, № 3, с.13-26.

16. Фрейд А. Психология "Я" и защитные механизмы. (Пер. с англ.) - М.: Педагогика-Пресс, 1993. - 144 c.

17. Штрому В. А. Исследование групповых защитных механизмов / / Психологический журнал, 2001, том 22, № 5. - С. 5 - 15.

18. Ядов В. А. О диспозиционной регуляции социальной поведения / / Методологические проблемы СОЦИАЛЬНОЙ психологии. М., 1975. С. 89-105.

19. Berelson, B., Lazarsfeld, P., and McPhee, W. Voting. Chicago, 1954. - 395 p.

20. Campbell, A., Converse, PF, Miller, WF, and Stokes, DE The American Voter. - New York, 1960. - 360 p.

21. Campbell, A., Gurin, G., and Miller, W.E. The Voter Decides. Evanston, 1957. - 390 p.

22. Downs, A. An Economic Theory of Democracy. N.Y., 1957, p. 57.

23. Fiorina, M. Retrospective Voting in American National Elections. New Haven: Yale University Press, 1981.

24. Green, D.P., and Shachar, R. Habit Formation and Political Behaviour: evidence of Consuetude in Voter Turnout. In: British Journal of Political Studies, 2000, Volume 30, pp. 561 - 573.

25. Lazarsfeld, P. F, Berelson, B., and Gaudet, H. The People's Choice. New York: Columbia University Press, 1948.

26. Lipset, S.M., and Rokkan, S. Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignments. In: S.M. Lipset and S. Rokkan (Eds.) Party Systems and Voter Alignments. New York: Free Press, 1967.

27. Merriam, Ch. New aspects of politics. Chicago, 1970.

28. Rosenberg, SW, Bohan L., McCafferty, P., and Harris, K. The Image and the Vote: The Effect Of Candidate Representation on the Voter Preference. In: American Journal of Political Science, Vol. 30, 1986, г. 108 - 127.

29. Turner, J. C. Rediscovering the Social Group: A Self-Categorization Theory. Oxford: Basil-Blackwell, N.Y., 1987.